Но, к счастью, их пребывание в Пилиплоке было кратким. Город служил главным портом не только для кораблей, курсирующих между Алханроэлем и Зимроэлем, но и для флотилии охотников на морских драконов, которые бороздили воды Внутреннего моря в поисках этих гигантских морских млекопитающих, широко известных своим вкусным мясом. Город располагался в том месте, где река Зимр, крупнейшая из рек Маджипура, проделав путь в тысячу миль через Зимроэль, впадала в море. И поэтому он служил вратами во все внутренние районы континента.

Акбалик оплатил их проезд на борту крупного речного судна из тех, что в большом количестве курсировали по Зимру между Пилиплоком и истоком реки возле ущелья Дюлорн на северо-западе Зимроэля. Речной корабль был огромных размеров, гораздо больше, чем тот, который перевез их через Внутреннее море; но если конструкция океанского судна была простой и прочной, предназначенной для преодоления тысяч миль суровых океанских просторов, то речное судно выглядело неуклюжим и сложным сооружением, больше похожим на плавучую деревню, чем на корабль.

Оно представляло собой широкую, приземистую, практически прямоугольную платформу с грузовыми трюмами, рубкой управления и обеденными залами под палубой, квадратным центральным двором, окаймленным павильонами, лавками и игральными заведениями на уровне палубы; на корме находилась вычурная, многоуровневая надстройка, где размещались пассажиры. Судно была причудливо украшено: над мостиком переброшена алая зубчатая арка, на носу красовались гротескные зеленые головы с раскрашенными желтой краской рогами, выставленными вперед, словно тараны, и повсюду можно было видеть множество затейливых украшений из дерева: прихотливо переплетенные резные завитки, балки и распорки.

Деккерет в изумлении смотрел на своих попутчиков.

Больше всего среди них оказалось, конечно, людей, но также было много хьортов, скандаров и вруунов, а еще несколько су-сухирисов в полупрозрачных одеяниях и чешуйчатых гэйрогов, внешне похожих на рептилий, но на самом деле млекопитающих. Он все ждал, не появятся ли еще и метаморфы, и спрашивал о них Акбалика. Но Акбалик ответил — нет, меняющие форму редко покидают свои резервации в глубине материка, хотя древний запрет на свободное передвижение по планете давно уже не соблюдается. А если бы на корабле и оказался кто-то из них, прибавил он, они, вероятно, приняли бы какой-то иной облик, чтобы не вызвать враждебности, возникающей всякий раз, когда они появляются среди других обитателей.

Река Зимр у Пилиплока была темной от ила, поднятого со дна во время ее долгого течения на восток, а там, где река встречалась с морем, ее ширина достигала семидесяти миль, и она даже была похожа не на реку а скорее на гигантское озеро, затопившее обширное пространство побережья. Сам Пилиплок занимал высокий мыс на южном берегу реки. Когда они отправились в путь, Деккерет едва мог различить вдали необитаемый северный берег, хотя он представлял собой массивный белый утес из чистого мела, высотой в милю и длиной во много миль, и так сверкал в утреннем свете, что был ясно виден даже с достаточно большого расстояния. Но вскоре, когда корабль оставил Пилиплок позади и двинулся вверх по реке, Зимр несколько сузился и больше походил на реку, хотя по-настоящему узким так и не стал.

Для Деккерета это было путешествием в другой мир.

Он проводил все время на палубе, глядя на рыжевато-коричневые округлые холмы и оживленные города, стоящие по берегам реки, чьих названий он раньше никогда не слышал: порт Сейкфордж, Стенвамп, Сампилторн, Вем. Плотность населения на этом участке реки его ошеломила. Речное судно редко двигалось более двух-трех часов перед тем, как пристать в новом порту, чтобы высадить пассажиров, взять новых, разгрузить ящики с товарами и взамен взять другой груз.

Некоторое время он заносил их названия в маленькую записную книжку — Дамбемуир, Оргелиуз, Импемонд, Хаунфорт Маджор, Сальвамот, Облиорн-Вейл, — пока не понял, что, если продолжать это занятие, в ней не останется свободного места задолго до того, как они доберутся до Ни-мойи. Поэтому он удовольствовался тем, что просто стоял у поручней и смотрел, впитывая разнообразие проплывающих перед глазами видов. Через некоторое время все они приятным образом слились вместе, незнакомый пейзаж стал казаться очень знакомым, и он уже не ощущал столь остро его чужеродности. Однако по ночам он часто видел во сне, будто летает в бесконечном полуночном пространстве, с небывалой легкостью переносясь от звезды к звезде.

Во время путешествия произошло два тревожных события, и оба через несколько дней после отплытия из Пилиплока, одно комическое, другое трагическое.

Участником первого события стал рыжеволосый парень, всего на несколько лет старше Деюкерета, который много времени проводил, бродя по палубам и бормоча себе под нос, или разражаясь необъяснимым смехом, или тыча в какую-нибудь точку в пустом пространстве, будто она имела какой-то таинственный смысл. Безвредный лунатик, подумал Деккерет; но тут вспомнил другого безумца, совсем не безвредного, который во время покушения на короналя убил его дорогую кузину Ситель, и постарался держаться подальше от этого человека. Но потом, на третий день, когда Деккерет стоял у поручней правого борта и смотрел на проплывающие мимо города, он внезапно услышал слева от себя безумный смех, точнее, взрывы визгливого хохота. Он оглянулся и увидел, как рыжеволосый парень, размахивая руками, стремительно промчался по центральному проходу на палубе, взобрался по лестнице на верхнюю палубу, на мгновение остановился на краю обзорной площадки, а затем с безумным хохотом и визгом бросился за борт в реку и начал барахтаться там, колотя по воде руками и ногами.

Все тут же громко закричали: «Человек за бортом!», корабль остановился и развернулся. Двое крепких матросов сели в шлюпку и без особых трудностей выловили неудачливого лунатика из воды. Они доставили его на борт, насквозь промокшего и пускающего пузыри, и отвели вниз. Больше Деккерет его не видел до тех пор, пока корабль не причалил днем позже в городе под названием Крейблдин, где парня ссадили на берег и, по-видимому, сдали местным властям.

Через день случилось еще более странное происшествие. Во второй половине дня стояла ясная и теплая погода, и корабль проплывал по участку реки, где не было никаких поселений. Худой человек лет сорока, с суровым лицом, в тяжелом, богато вышитом платье, спустился с пассажирской палубы, неся большой и явно тяжелый чемодан. Он поставил его на свободной площадке на главной палубе, открыл и достал оттуда несколько странного вида инструментов и приспособлений, которые тщательно расставил идеальным полукругом перед собой.

Деккерет толкнул локтем Акбалика.

— Посмотрите на все эти странные предметы! Это магическое оборудование, не так ли?

— Похоже на то. Интересно, не собирается ли он произнести какие-то заклинания прямо у нас на глазах.

Деккерет мало знал о магии и еще меньше любил ее.

Проявления сверхъестественного и иррационального его смущали.

— Как вы считаете, нам не о чем тревожиться?

— Это зависит от того, какими будут заклинания, я полагаю, — ответил Акбалик, пожимая плечами. — Но может быть, он просто собирается устроить распродажу для магов-любителей. Никто не станет использовать все эти столь разные приспособления для одного заклинания. — И он стал указывать Деккерету на различные устройства и называть их. Тот треугольный каменный сосуд называется вералистия — он применяется в качестве тигля, в котором сжигают порошки, позволяющие увидеть будущее. Сложное устройство с металлическими витками и столбиками — армиллярная сфера, которая показывает положение планет и звезд, чтобы составить гороскоп. Штука, сделанная из ярко окрашенных перьев и шерсти животных, сплетенных вместе, — Акбалик не мог вспомнить ее название, — используется для общения с духами умерших.

Переплетение хрустальных линз и тонкой золотой проволоки рядом с ней называется подромис, с его помощью чародеи возрождают мужскую силу.